"Мы обязаны помнить": Павлина Пшимбаева о годах политических репрессий в ее семье

Политические репрессии и депортация корейцев из Приморского края в 1937 году навсегда изменили судьбы тысяч семей, оказавшихся вдали от родных мест. Павлина Пшимбаева (Цой) — заместитель председателя Корейской ассоциации Восточно-Казахстанской области, член правления Глубоковского совета ветеранов и профессиональный медиатор ВКО — рассказывает корреспондент KazFace.kz о том, как эти трагические события повлияли на её семью и многих других, а также делится мыслями о значении памяти и благодарности за помощь, оказанную казахским и узбекским народами.

Павлина Михайловна, можете ли вы рассказать, как ваша семья пережила время политических репрессий?

Из детских воспоминаний остались лишь обрывочные картины жизни. Моя семья была депортирована в Узбекистан, и я родилась в одном из кишлаков Ташкентской области, в селе Беш-Арык. Условия были крайне тяжёлыми. Мы жили в маленьком саманном домике, где мебели практически не было. Жизнь была бедной, люди, в основном женщины и дети, обрабатывали хлопковые поля под палящим солнцем. Отец и мать работали на рисовых полях, воспитывать нас помогала бабушка.

Наша жизнь проходила в условиях жесткого контроля. Родители рассказывали, что репрессированные корейцы не имели права выходить за пределы поселений без специального разрешения и должны были регулярно отмечаться. Несмотря на все трудности, мои родители делали всё возможное, чтобы мы приспособились к жизни.

Какие обстоятельства привели к тому, что ваша семья оказалась в числе пострадавших от репрессий?

В семье тема депортации была под запретом. Лишь изредка я слышала обрывки разговоров родителей. Как говорила моя бабушка, причиной переселения стал якобы шпионаж. Русские власти не могли отличить корейцев от японских шпионов, и это послужило основанием для депортации. Решение было принято быстро, и тысячи семей были вынуждены покинуть свои дома. Наш народ был лишён прав, и депортация сопровождалась высоким уровнем смертности.

Удалось ли вашей семье реабилитироваться после этих событий?

Реабилитации, к сожалению, не было. Мои родители не пытались этого добиться. Уже позже я узнала, что они давали подписку о неразглашении. Отец получил лишь начальное образование, но он делал всё, чтобы обеспечить нам лучшее будущее. Он выписывал газеты, журналы и патефон с музыкальными пластинками, чтобы мы помнили свою далёкую родину.
Как вы думаете, как в наше время казахстанцы относятся к памяти о политических репрессиях?

Я думаю, что в Казахстане сохраняется уважительное отношение к памяти о репрессиях. История объединяет нас. Период депортации сплотил многие народы, что ярко проявляется в нашем "Доме дружбы – центре общественного согласия". Казахстанцы понимают важность того, что сделала местная община, чтобы помочь переселенцам, и это чувство благодарности никогда не забудется.

Что важно передавать будущим поколениям о периоде политических репрессий?

Важно помнить, что несмотря на ужасы репрессий, наш народ выстоял и смог сохранить свою культуру и идентичность. Корейцы, как этнос, не только выжили, но и заняли достойное место в многонациональном Казахстане. Мы обязаны передавать знания о тех трагических годах будущим поколениям. Наш долг — помнить об этом и не допустить повторения таких событий.

Как вы считаете, что помогло корейскому народу выжить и сохранить свою идентичность в столь тяжёлых условиях?

Я считаю, что главным фактором выживания был дух сплочённости и взаимной поддержки. Мы, корейцы, всегда держались вместе, помогали друг другу. Конечно, большую роль сыграло и гостеприимство казахов и узбеков, которые делились последним. Моя бабушка часто говорила, что, если бы не они, многие бы просто не выжили. И ещё, несмотря на бедность, мы всегда старались сохранить наши традиции, язык, праздники — это поддерживало в нас чувство принадлежности к своему народу.